[sky-tasha]

Я его уже почти боготворю

После более чем десяти лет успеха и саморазрушения лидер английской группы Placebo, кажется, успокоился. Сегодня, став отцом, Брайан Молко вспоминает, как он приобрел статус рок-звезды.

Разве 33-летний вокалист Placebo не рок-звезда? Самая настоящая рок-звезда. Но это скорее звезда со своими впадинами и шишками, чем капризничающая и пускающая пыль в глаза. Мы любим его за надуманную хрупкость и уязвимость, которую он на протяжении долгих лет «лечил» наркотиками, алкоголем и антидепрессантами. Этот шокирующий метод лечения сегодня он заменил любовью к своему 9-месячному сыну Коди и психотерапией. Мы также любим его за ум и самоиронию - столь редкое качество как для людей подобного статуса (не считая последнего альбома, во Франции было продано 800 000 экземпляров их пластинок, а 2 октября они выступят в Берси). Мы любим его за искренность, которой пропитан их пятый альбом «Meds» - с его насыщенными гитарами и звучным голосом, – чувственный и меланхоличный. Когда мы встретили его в пустой фотостудии, такого миниатюрного и чересчур накрашенного, сложилось впечатление, будто на час мы оказались в фильме. Цветном документальном фильме, повествующем о странной и увлекательной жизни Брайана Молко, простого паренька из Люксембурга, который переехал в Лондон и благодаря своей силе воли стал международной суперзвездой. В фильме, дублированном на французский язык, которым он в совершенстве владеет.

День/съемка внутри помещения. Ретроспекция. Начало
«Моя мама шотландка, и очень религиозная. Отец – американец, помешанный на финансовых рынках. Естественно, в такой семье я чувствовал себя паршивой овцой со своими артистическими стремлениями. В меня никто никогда не верил. Поэтому я запирался в своей комнате и учился играть на гитаре. Вообще, изначально я хотел быть актером. У меня неплохо получалось, но я заваливал все кастинги. Маленький тип с американским акцентом в Лондоне, я не мог далеко пойти! Играть в группе – это намного проще и быстрее. Ты берешь гитару и - хоп! – все получается».

День/съемка внутри помещения. Смена кадра. Самоирония
«Я вообще странный малый, высокомерный, честолюбивый, но вместе с тем довольно ранимый. У меня реально большие проблемы с самооценкой. Оттого и немало противоречий. Именно поэтому я всегда пытаюсь отгораживаться от той лести, которая часто звучит из уст моих поклонников, я отказываюсь верить в это. Я знаю, что у меня хорошо получается то, чем я занимаюсь, и что я нравлюсь людям. Но я не лучше и не хуже большинства. А популярность вовсе не гарантирует качества твоего творчества, в противном случае Обиспо был бы гением (Pascal Obispo – французский эстрадный артист, известный тем, что пишет для многих артистов сразу и занимается множеством проектов одновременно. – прим. пер.). Ну, в общем-то, если бы я стал воображать себя рок-звездой, что мой брат называет «играть в маленького звездного придурка», я бы утратил и тело, и душу. Кстати, только мой брат имеет право называть меня так…».

День/съемка внутри помещения. Приближение камеры. Сцена
«Петь на сцене – это очень извращенная форма эксгибиционизма. В действительности нужно чувствовать себя очень неуверенным, чтобы добиваться признания людей, которых я никогда не узнаю и которые, встреть я их однажды, возможно не понравились бы мне! И которым точно так же не понравился бы я, если бы они меня действительно узнали. Но мне это крайне необходимо, чтобы ощущать себя «живым». Если я долгое время не даю концерты, то чувствую себя раздраженным. На сцене - я не вру - я чувствую себя как стриптизер эмоций, как экзотический танцор. Я даю возможность проявиться «бешеной», взрывной стороне своей личности. Сцена – как наркотик; выступая к примеру в Берси, я получаю огромный кайф, а после концерта начинается отходняк. Поэтому многие музыканты принимают наркотики и употребляют алкоголь – чтобы избавиться от этих мучений, вызванных нисхождением их эго».

День/съемка внутри помещения. Крупный план. Андрогинность
«В самом начале меня не понимали. То, что я ношу платья или крашусь, не делает меня андрогином, всего лишь трансвеститом. Мне кажется, что на фотографиях в ELLE я выгляжу гораздо более андрогинным, несмотря на то, что больше не ношу платьев. Что касается макияжа, это просто способ почувствовать себя привлекательным. Точно так же, как для девушки. Это единственный способ для меня быть самим собой. Иначе я бы спрятался. Если бы мне пришлось реинкарнировать в женщину, это была бы Одри Хепберн. Она – воплощение изысканности и утонченности. А еще я часто меняю прическу, потому как считаю, что очень важно всегда опережать своих фанов на одну прическу».

День/съемка внутри помещения. Американский план. Популярность
«Известность для меня не имеет никакой культурной ценности, кроме моментов, когда ее можно использовать, чтобы спасти мир, как делают Боно и Анжелина Джоли. Тот факт, что ты можешь получить лучший столик в ресторане, вовсе не значит, что ты чем-то лучше других. И когда я встречаю разных знаменитостей, то никогда не задумываюсь над тем, в каких они отношениях со своим эго, имеет значение только человеческий контакт. Вот Дэвид Боуи очень много говорит, но это человек, с которым я легко могу общаться. Был период, когда я много времени проводил с Робби Уильямсом, он отличный парень. Он из тех людей, в ком я могу быть уверен, даже несмотря на то, что его музыка оставляет меня равнодушным. Недавно мне очень захотелось анонимности, и я уехал в Индию, снимал маленький домик на взморье. Там я больше не был Брайаном Молко, просто Брайаном. Тем наивным и отчаянным Брайаном, которым всегда оставался в глубине души. По истечении трех месяцев мне это надоело, появилось острое желание вернуться на сцену»

День/съемка внутри помещения. Наезд камеры, крупный план. Любовь
«С тех пор, как у меня появился ребенок, я понял, что такое абсолютная любовь, чувство ответственности, зависимость в хорошем смысле слова, что такое настоящая радость. Когда он мне улыбается, то никакие 20-миллионые продажи альбомов и прочие цифры не сравнятся с этим ощущением! Последние шесть лет я стал отчаянно защищать свою личную жизнь. До этого в интервью я говорил обо всем, и часто черт знает что. Порой я слишком выдавал себя».

День/съемка внутри помещения. Снова приближение. Быт
«Я коллекционирую произведения искусства. У меня уже есть Уорхол (Andy Warhol), Миро (Joan Miro), скоро собираюсь купить Баския (Jean-Michel Basquiat). Я ищу такую картину, которая вписалась бы в мою квартиру и не была слишком большой, потому как большие стоят около двух миллионов евро. Я не настолько богат. Это моя единственная странность. У меня нет прав, поэтому я не покупаю дорогие машины. Кроме того, я обожаю готовить и убираться в квартире. Конечно, раз в неделю приходит домработница, потому как я ненавижу беспорядок. Мое душевное равновесие очень шаткое, и если вокруг будет бардак, то оно нарушится».

День/съемка внутри помещения. Наезд камеры. Амбиции
«Я хочу расти как автор и композитор. Когда я натыкаюсь на старые песни Placebo, мне становится дурно, потому как создается впечатление, будто читаешь какие-то подростковые стишки. Я хочу избавиться от уловок и клише, которые использовал в некоторых песнях, как например «Commercial for Levi», которая напоминает список лекарств из домашней аптечки. Музыканты, которыми я восхищаюсь, такие как Леонард Коэн и Дэвид Боуи, не прибегают к подобным трюкам. В новом альбоме я заставил себя использовать обычные слова, избавиться от стремления шокировать. Кроме того, я хочу, чтобы Placebo стали самой великой группой в мире. Нужно стремиться к Луне, чтобы хотя бы наполовину достичь желаемого. Когда мы отыграем на стадионе во Франции, можно будет немного повоображать и сказать: «О нет, я люблю только маленькие уютные клубы».

© Перевод rous_se для placebo_russia

Давно не замечала такого за собой. Да вообще только один раз до этого я позволила себе пофанатствовать.
И вот, можно сказать, "на старости лет")